Я очень подробно рассказал ему о том, что случилось ночью, стараясь не упустить ни малейшей детали. Пуаро тем временем с необыкновенной тщательностью приводил в порядок свой туалет.

I told him of my awakening, of Mrs. Inglethorp’s dying words, of her husband’s absence, of the quarrel the day before, of the scrap of conversation between Mary and her mother-in-law that I had overheard, of the former quarrel between Mrs. Inglethorp and Evelyn Howard, and of the latter’s innuendoes.

Я рассказал ему, как меня разбудили, о последних словах миссис Инглторп, о её ссоре с Мэри, свидетелем которой я случайно стал, о ссоре между миссис Инглторп и мисс Ховард и о нашем с ней разговоре.

I was hardly as clear as I could wish.

Пытаясь припомнить каждую мелочь, я поминутно повторялся. Пуаро добродушно улыбнулся. — Друг мой, вы очень взволнованы. Успокойтесь и давайте вместе проанализируем имеющиеся факты. Попробуем выстроить их в определённом порядке.

I repeated myself several times, and occasionally had to go back to some detail that I had forgotten. Poirot smiled kindly on me.

Те, что важны для нас, следует запомнить, а те, что нет, — он надул щеки и комично фыркнул, — п-у-у-ф…

“The mind is confused?

Мы сразу отбросим.

Is it not so?

— Все это звучит прекрасно, но как мы узнаем, какие факты отбрасывать?

Take time, mon ami..

По-моему, в этом и заключается главная трудность.

You are agitated; you are excited—it is but natural.

Но у Пуаро было другое мнение.

Presently, when we are calmer, we will arrange the facts, neatly, each in his proper place.

Задумчиво поглаживая усы, он произнёс: — Отнюдь нет, друг мой. Судите сами: один факт ведёт к другому, получается цепочка, в которой каждое-звено связано с предыдущим.

We will examine—and reject.

Если какой-то факт не связывается с предыдущим, это означает, что надо искать потерянное звено.

Those of importance we will put on one side; those of no importance, pouf!”—he screwed up his cherub-like face, and puffed comically enough—“blow them away!”

Может быть, оно окажется какой-то незначительной деталью, но мы обязательно находим её, восстанавливаем обрыв в цепочке и идём дальше. —

“That’s all very well,” I objected, “but how are you going to decide what is important, and what isn’t?

Он многозначительно поднял палец. — Вот в этом, друг мой, и заключается главная трудность. — Д-да, вы правы… Пуаро, погрозив пальцем, добавил: «И горе тому детективу, который отбрасывает факты, пусть самые ничтожные, если они не связываются с другими.

That always seems the difficulty to me.”

Подобный путь ведёт в тупик.

Poirot shook his head energetically.

Помните, любая мелочь имеет значение!»

He was now arranging his moustache with exquisite care.

— Да-да, вы всегда говорили мне об этом.

“Not so. Voyons! One fact leads to another—so we continue. Does the next fit in with that? A merveille!

Вот почему я и старался припомнить все до малейшей детали, хотя некоторые из них не имеют, по-моему, отношения к делу.

Good!

— И я доволен вами!

We can proceed. This next little fact—no! Ah, that is curious!

У вас хорошая память, и вы действительно рассказали все, что помните.

There is something missing—a link in the chain that is not there.

Не будем говорить о достойном сожаления беспорядке, в котором были изложены события.

We examine.

Я это прощаю:

We search.

вы слишком возбуждены.

And that little curious fact, that possibly paltry little detail that will not tally, we put it here!” He made an extravagant gesture with his hand. “It is significant! It is tremendous!”

Прощаю я и то, что не была упомянута одна, чрезвычайно важная деталь.

“Y—es——”

— Какая?

“Ah!”

— Вы не сказали, много ли съела миссис Инглторп вчера за ужином.

Poirot shook his forefinger so fiercely at me that I quailed before it.

Я посмотрел с сожалением на своего друга. Война для него не прошла даром: бедняга явно немного тронулся.

“Beware!

Пуаро тем временем с величайшей тщательностью чистил пальто и, казалось, был всецело поглощён этим занятием.

Peril to the detective who says: ‘

— Не помню, — пробормотал я, — и вообще, я не понимаю…

‘It is so small—it does not matter.

— Вы не понимаете? Это же очень важно. — Не вижу здесь ничего важного — сказал я с раздражением. —

It will not agree. I will forget it.’ That way lies confusion! Everything matters.”

Мне кажется, она ела совсем немного, ведь миссис Инглторп была сильно расстроена и ей было, видимо, не до еды.

“I know.

— Да, — задумчиво произнёс Пуаро, — ей было не до еды.

You always told me that.

Он вынул из бюро небольшой чемоданчик и сказал:

That’s why I have gone into all the details of this thing whether they seemed to me relevant or not.”

«Теперь все готово, и я хотел бы немедленно отправиться в усадьбу, чтобы увидеть все своими глазами… Простите, друг мой, вы одевались в спешке и небрежно завязали галстук. Вот так!

“And I am pleased with you.

Теперь можно идти».

You have a good memory, and you have given me the facts faithfully. Of the order in which you present them, I say nothing—truly, it is deplorable! But I make allowances—you are upset.

Пройдя через деревню, мы свернули в парк, Пуаро остановился и печально взглянул на тихо покачивающиеся деревья, на траву, в которой ещё блестели последние капли росы, и со вздохом сказал.

To that I attribute the circumstance that you have omitted one fact of paramount importance.”

«Здесь все так тихо, так обворожительно, а где-то совсем рядом…»

“What is that?” I asked.

Пуаро внимательно посмотрел на меня, и я покраснел под его долгим взглядом.

“You have not told me if Mrs. Inglethorp ate well last night.”

Так ли уж близкие миссис Инглторп оплакивают её кончину?

I stared at him.

Так ли уж они убиты горем?

Surely the war had affected the little man’s brain.

Нельзя сказать, что окружающие обожали миссис Инглторп.

He was carefully engaged in brushing his coat before putting it on, and seemed wholly engrossed in the task.

Её смерть была скорее, происшествием, которое всех потрясло, выбило из колеи, но не причинило подлинного страдания. Пуаро как будто прочёл мои мысли: он мрачно кивнул и сказал:

“I don’t remember,” I said.

«Да, вы правы, и чувствуется, что между ними не было кровного родства.

“And, anyway, I don’t see——”

Она была очень добра к братьям Кавендишам, но все же она не была для них родной матерью, а главное — это кровь, запомните, друг мой, главное — это кровь».

“You do not see?

— Пуаро, мне хотелось бы все-таки узнать, почему вы так заинтересовались аппетитом миссис Инглторп?

But it is of the first importance.” “I can’t see why,” I said, rather nettled. “As far as I can remember, she didn’t eat much.

Я все время думаю об этом и не могу донять, почему это вас так волнует?

She was obviously upset, and it had taken her appetite away. That was only natural.”

Несколько минут Пуаро шёл молча.

“Yes,” said Poirot thoughtfully, “it was only natural.”

Наконец он сказал:

He opened a drawer, and took out a small despatch-case, then turned to me.

— Вы знаете, что не в моих правилах что-либо объяснять, пока дело не закончилось, но на этот раз я сделаю исключение.

“Now I am ready. We will proceed to the château, and study matters on the spot.

Итак, на данный момент предполагается, что миссис Инглторп была отравлена стрихнином, который подмешали ей в кофе.

Excuse me, mon ami , you dressed in haste, and your tie is on one side. Permit me.”

— Да.

With a deft gesture, he rearranged it.

— Хорошо, в какое время подали кофе?

“ Ça y est!

— Около восьми.

Now, shall we start?”

— Следовательно, она выпила кофе между восемью и половиной девятого, не позже.

We hurried up the village, and turned in at the lodge gates.

Но стрихнин ведь действует очень быстро, примерно через час.

Poirot stopped for a moment, and gazed sorrowfully over the beautiful expanse of park, still glittering with morning dew.

А у миссис Инглторп симптомы отравления появились в пять утра, то есть через девять-часов!

“So beautiful, so beautiful, and yet, the poor family, plunged in sorrow, prostrated with grief.”

Однако, если в момент отравления человек плотно поел, то это может отсрочить действие яда, хотя вряд ли так надолго.

He looked at me keenly as he spoke, and I was aware that I reddened under his prolonged gaze.

Вы утверждаете, что она съела за ужином очень мало, а симптомы тем не менее проявляются лишь утром.

Was the family prostrated by grief?

Все, это, друг мой, довольно странно.

Was the sorrow at Mrs. Inglethorp’s death so great?

Возможно, вскрытие что-нибудь и прояснит, а пока запомним этот факт.

I realized that there was an emotional lack in the atmosphere.

Когда мы подошли к усадьбе, Джон вышел нам навстречу.

The dead woman had not the gift of commanding love.

Он выглядел очень утомлённым. — Это ужасно неприятная история, мсьё Пуаро.

Her death was a shock and a distress, but she would not be passionately regretted.

Надеюсь, Хастингс сказал вам, что мы хотели бы избежать скандала?

Poirot seemed to follow my thoughts. He nodded his head gravely.

— Я вас прекрасно понимаю.

“No, you are right,” he said, “it is not as though there was a blood tie.

— Видите ли, пока у нас нет никаких фактов, одни только подозрения. — Вот именно.

She has been kind and generous to these Cavendishes, but she was not their own mother. Blood tells—always remember that—blood tells.”

Но на всякий случай будем осторожны.

“Poirot,” I said, “I wish you would tell me why you wanted to know if Mrs. Inglethorp ate well last night?

Джон достал из портсигара сигарету и посмотрел на меня. — Ты знаешь, что этот тип вернулся?

I have been turning it over in my mind, but I can’t see how it has anything to do with the matter?”

— Да, я встретил его по дороге.

He was silent for a minute or two as we walked along, but finally he said:

Он бросил спичку в ближайшую клумбу, но Пуаро, который не мог вынести подобного зрелища, нагнулся и тщательно закопал её.

“I do not mind telling you—though, as you know, it is not my habit to explain until the end is reached.

— Никто не знает, как себя с ним вести. — Скоро узнаете, — тихо пробормотал Пуаро. Джон удивленно взглянул на него, не совсем понимая смысл этой загадочной фразы. Он протянул мне два ключа, которые получил от доктора Бауэрстайна.

The present contention is that Mrs. Inglethorp died of strychnine poisoning, presumably administered in her coffee.”

— Покажи мсьё Пуаро все, что его интересует.

“Yes?”

— Разве комнаты заперты?

“Well, what time was the coffee served?”

— Да, доктор Бауэрстайн считал, что это необходимо.

“About eight o’clock.”

Пуаро задумчиво кивнул.

“Therefore she drank it between then and half-past eight—certainly not much later.

— Он весьма предусмотрителен. Что ж, это сильно облегчает нашу задачу.

Well, strychnine is a fairly rapid poison.

Мы пошли в комнату миссис Инглторп. Для удобства я прилагаю её план, на котором также помечены основные предметы обстановки. — А — дверь в коридор.

Its effects would be felt very soon, probably in about an hour.

— В — дверь в комнату Альфреда Инглторпа.

Yet, in Mrs. Inglethorp’s case, the symptoms do not manifest themselves until five o’clock the next morning:

— С — дверь в комнату Цинции. Пуаро открыл дверь и приступил к тщательному осмотру комнаты.

nine hours! But a heavy meal, taken at about the same time as the poison, might retard its effects, though hardly to that extent. Still, it is a possibility to be taken into account.

Словно кузнечик, он перепрыгивал от предмета к предмету, а я топтался у двери, боясь случайно уничтожить какие-нибудь улики.

But, according to you, she ate very little for supper, and yet the symptoms do not develop until early the next morning!

Пуаро, однако, совершенно не оценил мою предусмотрительность.

Now that is a curious circumstance, my friend.

— Друг мой, что вы там застыли как изваяние?

Something may arise at the autopsy to explain it. In the meantime, remember it.”

Я объяснил ему, что боюсь уничтожить улики, например, следы на полу.

As we neared the house, John came out and met us.

— Следы?!

His face looked weary and haggard.

Вот так улика!

“This is a very dreadful business, Monsieur Poirot,” he said. “Hastings has explained to you that we are anxious for no publicity?”

Здесь же побывала целая толпа народа, а вы говорите про следы.

“I comprehend perfectly.”

Лучше идите сюда и помогите мне.

“You see, it is only suspicion so far.

Так, чемоданчик пока не нужен, отложим его на время.

We have nothing to go upon.”

Он положил чемоданчик на круглый стол возле окна, но тот оказался плохо закрепленным на ножке и наклонился под тяжестью сокровищ Пуаро.

“Precisely. It is a matter of precaution only.”

Чемоданчик заскользил и свалился на пол.

John turned to me, taking out his cigarette-case, and lighting a cigarette as he did so.

— Ну и столик! —

“You know that fellow Inglethorp is back?”

воскликнул Пуаро. —

“Yes. I met him.”

Вот так, Хастингс, оказывается, можно не иметь комфорта, живя даже в очень большом доме.

John flung the match into an adjacent flower bed, a proceeding which was too much for Poirot’s feelings.

Отпустив это глубокомысленное замечание, мой друг продолжал осмотр комнаты. Его внимание привлекла лежащая на письменном столе небольшая розовая папка. Из её замочка торчал ключ.

He retrieved it, and buried it neatly.

Пуаро вынул его и многозначительно передал мне.

“It’s jolly difficult to know how to treat him.”

Я не нашёл в нем ничего достойного внимания:

“That difficulty will not exist long,” pronounced Poirot quietly.

это был вполне обыкновенный ключ, надетый на небольшое проволочное кольцо.

John looked puzzled, not quite understanding the portent of this cryptic saying. He handed the two keys which Dr. Bauerstein had given him to me.

Затем мой друг осмотрел раму выломанной двери, дабы убедиться, что она была действительно заперта на засов.

“Show Monsieur Poirot everything he wants to see.”

Затем он подошёл к двери, ведущей в комнату Цинции.

“The rooms are locked?” asked Poirot.

Как я уже говорил, она была тоже заперта.

“Dr. Bauerstein considered it advisable.”

Пуаро отодвинул засов и несколько раз осторожно открыл и закрыл дверь, стараясь не произвести при этом ни малейшего шума.

Poirot nodded thoughtfully.

Неожиданно что-то привлекло его внимание на самом засове.

“Then he is very sure. Well, that simplifies matters for us.”

Мой друг тщательно осмотрел его, затем быстро вынул из своего чемоданчика маленький пинцет и, ловко подцепив какой-то волосок, аккуратно положил его в небольшой конверт.

We went up together to the room of the tragedy.

На комоде стоял поднос со спиртовкой и ковшиком, в котором виднелись остатки коричневой жидкости.

For convenience I append a plan of the room and the principal articles of furniture in it.

Поразительно, как я не заметил их раньше! Это ведь настоящая улика! Пуаро обмакнул кончик пальца в коричневую жидкость и осторожно лизнул его. Поморщившись, он сказал:

[Illustration]

— Какао…

Poirot locked the door on the inside, and proceeded to a minute inspection of the room.

смешанное с ромом. Теперь Пуаро принялся осматривать осколки, валявшиеся возле перевёрнутого столика.

He darted from one object to the other with the agility of a grasshopper. I remained by the door, fearing to obliterate any clues.

Рядом с разбитой вдребезги кофейной чашкой валялись спички, книги, связка ключей и настольная лампа.

Poirot, however, did not seem grateful to me for my forbearance.

— Однако это довольно странно, — сказал Пуаро.

“What have you, my friend,” he cried, “that you remain there like—how do you say it?—

— Должен признаться, что не вижу здесь ничего странного. — Неужели?

?—ah, yes, the stuck pig?”

Посмотрите-ка на лампу… —

I explained that I was afraid of obliterating any foot-marks.

она раскололась на две части, и обе лежат рядом. С другой стороны, чашка раздроблена на сотни маленьких осколков.

“Foot-marks?

— Ну и что?

But what an idea!

Наверное, кто-то наступил на неё.

There has already been practically an army in the room!

— Вот именно, — как-то странно протянул Пуаро. — Кто-то наступил на неё.

What foot-marks are we likely to find? No, come here and aid me in my search.

Он встал с колен, подошёл к камину и стал что-то обдумывать, машинально поправляя безделушки и выстраивая их в прямую линию — верный признак того, что он очень взволнован.

I will put down my little case until I need it.” He did so, on the round table by the window, but it was an ill-advised proceeding; for, the top of it being loose, it tilted up, and precipitated the despatch-case on the floor. “ Eh voilà une table! ” cried Poirot.

— Друг мой, — произнёс он наконец, — кто-то намеренно наступил на эту чашку, потому что в ней был стрихнин или, и это ещё важнее, потому что в ней не было стрихнина!

“Ah, my friend, one may live in a big house and yet have no comfort.”

Я был заинтригован, но хорошо зная своего друга, решил пока ничего не спрашивать.

After which piece of moralizing, he resumed his search.

Пуаро потребовалась ещё пара минут, чтобы успокоиться и снова приступить к делу.

A small purple despatch-case, with a key in the lock, on the writing-table, engaged his attention for some time.

Подняв с пола связку ключей, он тщательно осмотрел их, затем выбрал один, выглядевший новее других, и вставил его в замок розовой папки.

He took out the key from the lock, and passed it to me to inspect.

Ключ подошёл, но, едва приоткрыв папку, Пуаро тотчас же захлопнул её и снова запер на ключ. Положив связку и ключ в карман, он сказал:

I saw nothing peculiar, however. It was an ordinary key of the Yale type, with a bit of twisted wire through the handle.

— Пока я не имею права читать эти бумаги, но это должно быть сделано как можно скорее.

Next, he examined the framework of the door we had broken in, assuring himself that the bolt had really been shot. Then he went to the door opposite leading into Cynthia’s room. That door was also bolted, as I had stated.

Теперь мой друг приступил к осмотру шкафчика над умывальником, после чего подошёл к левому окну и склонился над круглым пятном, которое на темно-коричневом ковре было едва различимо.

However, he went to the length of unbolting it, and opening and shutting it several times; this he did with the utmost precaution against making any noise.

Он скрупулёзно осматривал пятно с разных сторон и под конец даже понюхал его. Закончив с пятном, он налил несколько капель какао в пробирку и плотно закрыл пробку.

Suddenly something in the bolt itself seemed to rivet his attention.

Затем Пуаро вынул записную книжку и, что-то быстро записав, произнёс:

He examined it carefully, and then, nimbly whipping out a pair of small forceps from his case, he drew out some minute particle which he carefully sealed up in a tiny envelope.

— Таким образом, мы сделали в этой комнате шесть интересных находок. Перечислить их или вы сделаете это сами? — Нет, лучше вы, — ответил я, не задумываясь.

On the chest of drawers there was a tray with a spirit lamp and a small saucepan on it.

— Хорошо. Итак, первая находка — это кофейная чашка, буквально растертая в порошок, вторая — папка с торчащим из неё ключом, третья — пятно на ковре. — Возможно, оно уже здесь давно, — перебил я своего друга.

A small quantity of a dark fluid remained in the saucepan, and an empty cup and saucer that had been drunk out of stood near it.

— Нет, оно до сих пор влажное и ещё пахнет кофе. Дальше, крошечный кусочек зелёной материи, всего пара ниток, но по ним можно восстановить целое.

I wondered how I could have been so unobservant as to overlook this.

— А, так вот что вы положили в конверт! — воскликнул я.

Here was a clue worth having. Poirot delicately dipped his finger into liquid, and tasted it gingerly. He made a grimace.

— Да, хотя эти нитки могут оказаться от платья самой миссис Инглторп и в этом случае потеряют для нас интерес.

“Cocoa—with—I think—rum in it.”

Находка пятая — прошу вас… —

He passed on to the debris on the floor, where the table by the bed had been overturned.

и театральным жестом Пуаро указал на большое восковое пятно около письменного стола. — Вчера его ещё не было, в противном случае служанка наверняка бы его удалила, прогладив горячим утюгом через промокательную бумагу.

A reading-lamp, some books, matches, a bunch of keys, and the crushed fragments of a coffee-cup lay scattered about.

Однажды такая же история приключилась с моей лучшей шляпой.

“Ah, this is curious,” said Poirot.

Я вам как-нибудь расскажу об этом.

“I must confess that I see nothing particularly curious about it.”

— Видимо, пятно появилось минувшей ночью. Все были так взволнованы!

“You do not? Observe the lamp—the chimney is broken in two places; they lie there as they fell. But see, the coffee-cup is absolutely smashed to powder.”

А может быть, свечу уронила сама миссис Инглторп.

“Well,” I said wearily, “I suppose someone must have stepped on it.”

— Ночью у вас была с собой только одна свеча?

“Exactly,” said Poirot, in an odd voice. “Someone stepped on it.”

— Да, у Лоуренса Кавендиша, но он был совершенно невменяем.

He rose from his knees, and walked slowly across to the mantelpiece, where he stood abstractedly fingering the ornaments, and straightening them—a trick of his when he was agitated.

Бедняга что-то увидел на камине или рядом с ним и буквально оцепенел от этого.

“ Mon ami ,” he said, turning to me, “somebody stepped on that cup, grinding it to powder, and the reason they did so was either because it contained strychnine or—which is far more serious—because it did not contain strychnine!”

— Очень интересно. — Пуаро внимательно осмотрел всю стену. — Любопытно, любопытно. Однако этот воск не от его свечи, ведь он белый, а свеча мсьё Кавендиша была из розового воска. Взгляните, она до сих пор стоит на туалетном столике.

I made no reply. I was bewildered, but I knew that it was no good asking him to explain.

Между тем в комнате вообще нет ни одного подсвечника:

In a moment or two he roused himself, and went on with his investigations.

миссис Инглторп пользовалась лампой.

He picked up the bunch of keys from the floor, and twirling them round in his fingers finally selected one, very bright and shining, which he tried in the lock of the purple despatch-case. It fitted, and he opened the box, but after a moment’s hesitation, closed and relocked it, and slipped the bunch of keys, as well as the key that had originally stood in the lock, into his own pocket.

— Что же вы хотите сказать?

“I have no authority to go through these papers. But it should be done—at once!”

Вместо ответа Пуаро раздраженно пробормотал что-то насчёт моих извилин.

He then made a very careful examination of the drawers of the wash-stand. Crossing the room to the left-hand window, a round stain, hardly visible on the dark brown carpet, seemed to interest him particularly. He went down on his knees, examining it minutely—even going so far as to smell it.

— Ну а шестая находка — это, по-видимому, остатки какао?

Finally, he poured a few drops of the cocoa into a test tube, sealing it up carefully.

— Нет, — задумчиво проговорил Пуаро. — Пока я ничего не хочу говорить о номере шесть.

His next proceeding was to take out a little notebook.

Он ещё раз оглядел комнату.

“We have found in this room,” he said, writing busily, “six points of interest.

«Думаю, здесь больше нет ничего интересного, хотя…» — Пуаро несколько мгновений пристально смотрел на тлеющие в камине угольки, затем медленно произнёс:

Shall I enumerate them, or will you?”

«Огонь ещё горит…

“Oh, you,” I replied hastily.

да, все уничтожено.

“Very well, then.

Однако лучше проверить — вдруг что-то уцелело».

One, a coffee-cup that has been ground into powder; two, a despatch-case with a key in the lock; three, a stain on the floor.”

Он встал на четвереньки и начал с величайшей осторожностью выгребать из камина золу. Внезапно воскликнул: «Хастингс, пинцет!»

“That may have been done some time ago,” I interrupted.

Я протянул своему другу пинцет, и он бережно вытащил из пепла наполовину обуглившийся клочок бумаги.

“No, for it is still perceptibly damp and smells of coffee.

— Получите, друг мой! — и он протянул мне свою находку. — Что вы об этом думаете? Я внимательно посмотрел на листок.

Four, a fragment of some dark green fabric—only a thread or two, but recognizable.”

Вот как он выглядел:

“Ah!” I cried. “That was what you sealed up in the envelope.”

Но главное — бумага была необыкновенно плотная.

“Yes. It may turn out to be a piece of one of Mrs. Inglethorp’s own dresses, and quite unimportant.

Внезапно мне в голову пришла идея:

We shall see.

— Пуаро! Это же остаток завещания!

Five, this !”

— Естественно!

With a dramatic gesture, he pointed to a large splash of candle grease on the floor by the writing-table.

Я изумлённо взглянул на него.

“It must have been done since yesterday, otherwise a good housemaid would have at once removed it with blotting-paper and a hot iron.

— И вас это не удивляет? — Нисколько. Я предвидел это. Взяв у меня листок, Пуаро положил его в чемоданчик. У меня голова шла кругом:

One of my best hats once—but that is not to the point.”

что означало это сожжённое завещание?… Кто его уничтожил? Неизвестный, оставивший на полу восковое пятно? Да, это не вызывает сомнений. Но как он проник в комнату?…

“It was very likely done last night.

Ведь все двери были заперты изнутри.

We were very agitated. Or perhaps Mrs. Inglethorp herself dropped her candle.”

— Что ж, пойдёмте, друг мой, — сказал Пуаро, — я хотел бы задать несколько вопросов экономке.

“You brought only one candle into the room?”

Э-э-э… Доркас.

“Yes. Lawrence Cavendish was carrying it. But he was very upset. He seemed to see something over here”—I indicated the mantelpiece—“that absolutely paralysed him.”

Так её, кажется зовут.

“That is interesting,” said Poirot quickly.

Мы перешли в комнату Альфреда Инглторпа, где Пуаро задержался и внимательно все осмотрел.

“Yes, it is suggestive”—his eye sweeping the whole length of the wall—“but it was not his candle that made this great patch, for you perceive that this is white grease; whereas Monsieur Lawrence’s candle, which is still on the dressing-table, is pink.

Затем он запер дверь в комнату миссис Инглторп, а когда мы вышли, запер также и дверь в коридор. Я провёл Пуаро в будуар и отправился на поиски Доркас. Возвратившись вместе с ней, я увидел, что будуар пуст.

On the other hand, Mrs. Inglethorp had no candlestick in the room, only a reading-lamp.”

— Пуаро! —

“Then,” I said, “what do you deduce?”

закричал я. — Где вы?

To which my friend only made a rather irritating reply, urging me to use my own natural faculties.

— Я здесь, друг мой.

“And the sixth point?” I asked. “I suppose it is the sample of cocoa.”

Он стоял на балконе и восхищенно смотрел вниз на прекрасные цветочные клумбы.

“No,” said Poirot thoughtfully.

— Какая красота!

“I might have included that in the six, but I did not.

Вы только взгляните, Хастингс, какая симметрия!

No, the sixth point I will keep to myself for the present.” He looked quickly round the room. “There is nothing more to be done here, I think, unless”—he stared earnestly and long at the dead ashes in the grate. “The fire burns—and it destroys.

Посмотрите на ту клумбу в форме полумесяца, или вот на эту, в виде ромба.

But by chance—there might be—let us see!”

А как аккуратно и с каким вкусом высажены цветы!

Deftly, on hands and knees, he began to sort the ashes from the grate into the fender, handling them with the greatest caution.

Наверное, эти клумбы разбиты недавно. — Да, кажется, вчера днём.

Suddenly, he gave a faint exclamation.

Однако Доркас ждёт вас, Пуаро.

“The forceps, Hastings!”

Идите сюда.

I quickly handed them to him, and with skill he extracted a small piece of half charred paper.

— Иду, друг мой, иду. Дайте мне только ещё мгновение насладиться этим совершенством. — Но время не терпит.

“There, mon ami! ” he cried. “What do you think of that?”

К тому же здесь вас ждут дела поважнее.

I scrutinized the fragment.

— Как знать, как знать.

This is an exact reproduction of it:—

Может быть, эти чудные бегонии представляют для нас не меньший интерес. Я пожал плечами: Пуаро вёл себя подобным образом, спорить с ним было бесполезно.

[Illustration]

— Вы не согласны?

I was puzzled.

Напрасно, всякое бывает…

It was unusually thick, quite unlike ordinary notepaper.

Ладно, давайте поговорим с нашей славной Доркас.

Suddenly an idea struck me.

Экономка слушала нас скрестив руки на груди, её аккуратно уложенные седые волосы покрывала белоснежная шапочка, и весь облик Доркас являл собой образец идеальной служанки, которую уже редко найдёшь в наши дни.

“Poirot!” I cried. “This is a fragment of a will!”

Поначалу в глазах Доркас была некоторая подозрительность, но очень скоро Пуаро сумел завоевать её расположение.

“Exactly.”

Пододвинув ей стул, мой друг сказал:

I looked up at him sharply.

— Прошу вас, садитесь, мадемуазель.

“You are not surprised?”

— Благодарю вас, сэр.

“No,” he said gravely, “I expected it.”

— Если не ошибаюсь, вы служили у миссис Инглторп много лет?

I relinquished the piece of paper, and watched him put it away in his case, with the same methodical care that he bestowed on everything.

— Десять лет, сэр. — О, это немалый срок! Вы были к ней весьма привязаны, не так ли?

My brain was in a whirl.

— Она была ко мне очень добра, сэр.

What was this complication of a will?

— Тогда, думаю, вы согласитесь ответить на несколько моих вопросов. Естественно, я задаю их с полного одобрения мистера Кавендиша. — Да, сэр, конечно. — Тогда начнём с того, что произошло вчера днём. Кажется, здесь был какой-то скандал?

Who had destroyed it?

— Да, сэр.

The person who had left the candle grease on the floor?

Однако не знаю, есть ли у меня право… —

Obviously.

Доркас запнулась.

But how had anyone gained admission? All the doors had been bolted on the inside.

— Милая Доркас, мне совершенно необходимо знать, что произошло, причём в мельчайших подробностях.

“Now, my friend,” said Poirot briskly, “we will go.

И не думайте, что вы выдаёте секреты вашей хозяйки:

I should like to ask a few questions of the parlourmaid—Dorcas, her name is, is it not?”

она мёртва, и ничто уже не вернёт её к жизни.

We passed through Alfred Inglethorp’s room, and Poirot delayed long enough to make a brief but fairly comprehensive examination of it.

С другой стороны, если в этой смерти кто-то виновен, то наш долг привлечь преступника к суду.

We went out through that door, locking both it and that of Mrs. Inglethorp’s room as before.

Но для этого мне надо знать все.

I took him down to the boudoir which he had expressed a wish to see, and went myself in search of Dorcas.

— И да поможет вам господь — торжественно добавила Доркас. — Хорошо. Не называя никого по имени, я скажу, что среди обитателей усадьбы есть человек, которого мы все ненавидим.

When I returned with her, however, the boudoir was empty.

Будь проклят тот день, когда он переступил порог нашего дома! Пуаро выждал, пока негодование Доркас стихнет, и спокойно сказал: — Но вернёмся ко вчерашней ссоре, Доркас. С чего все началось?

“Poirot,” I cried, “where are you?”

— Видите ли, сэр, я совершенно случайно проходила в этот момент через холл…

“I am here, my friend.”

— Во сколько это было?

He had stepped outside the French window, and was standing, apparently lost in admiration, before the various shaped flower beds.

— Точно не скажу, сэр, часа в четыре или чуть позже, во всяком случае, до чая было ещё далеко. И вот, значит, я проходила через холл, как вдруг услыхала крики из-за двери.

“Admirable!” he murmured. “Admirable! What symmetry! Observe that crescent; and those diamonds—their neatness rejoices the eye.

Я не собиралась, конечно, подслушивать, но как-то само собой получилось, что я задержалась.

The spacing of the plants, also, is perfect.

Дверь была закрыта, однако хозяйка говорила так громко, что я слышала каждое слово. Она крикнула:

It has been recently done; is it not so?”

«Ты лгал, бессовестно лгал мне!»

“Yes, I believe they were at it yesterday afternoon. But come in—Dorcas is here.”

Я не разобрала, что ответил мистер Инглторп, он говорил гораздо тише хозяйки, но её слова я слышала отчётливо:

“ Eh bien, eh bien!

«Да как ты мог?

Do not grudge me a moment’s satisfaction of the eye.”

Я отдала тебе свой дом, кормила тебя, одевала, всем, что у тебя есть, ты обязан только мне!

“Yes, but this affair is more important.”

И вот она, благодарность!

“And how do you know that these fine begonias are not of equal importance?”

Это же позор и бесчестье для всей семьи»!

I shrugged my shoulders. There was really no arguing with him if he chose to take that line.

Я снова не расслышала, что он сказал, а хозяйка продолжала:

“You do not agree? But such things have been. Well, we will come in and interview the brave Dorcas.”

«Меня не интересует, что ты скажешь.

Dorcas was standing in the boudoir, her hands folded in front of her, and her grey hair rose in stiff waves under her white cap. She was the very model and picture of a good old-fashioned servant.

Все решено, и ничто, даже страх перед публичным скандалом, не остановит меня!»

In her attitude towards Poirot, she was inclined to be suspicious, but he soon broke down her defences. He drew forward a chair.

Мне показалось, что они подошли к двери, и я выбежала из холла.

“Pray be seated, mademoiselle.”

— Вы уверены, что это был голос Инглторпа?

“Thank you, sir.”

— Конечно, сэр, чей же ещё?

“You have been with your mistress many years, is it not so?”

— Ладно.

“Ten years, sir.”

Что было дальше?

“That is a long time, and very faithful service.

— Позже я ещё раз зашла в холл, но все было тихо.

You were much attached to her, were you not?”

В пять часов я услышала звон колокольчика, и хозяйка попросила принести ей чай, только чай, без всякой еды.

“She was a very good mistress to me, sir.”

Миссис Инглторп была ужасно бледна. «Доркас, — сказала она, — у меня большие неприятности».

“Then you will not object to answering a few questions.

«Мне больно это слышать, мадам», — ответила я. — «Надеюсь, после чашки хорошего чая вам станет получше».

I put them to you with Mr. Cavendish’s full approval.”

Она что-то держала в руке, я не разглядела, письмо это или просто листок бумаги.

“Oh, certainly, sir.” “Then I will begin by asking you about the events of yesterday afternoon. Your mistress had a quarrel?”

Но там было что-то написано, и хозяйка все время рассматривала его, словно не могла поверить собственным глазам.

“Yes, sir. But I don’t know that I ought——” Dorcas hesitated.

Позабыв, что я рядом, она прошептала:

Poirot looked at her keenly.

«Всего несколько слов, а перевернули всю мою жизнь». Затем она посмотрела на меня и добавила:

“My good Dorcas, it is necessary that I should know every detail of that quarrel as fully as possible. Do not think that you are betraying your mistress’s secrets.

«Доркас, никогда не доверяйте мужчинам, они не стоят этого».

Your mistress lies dead, and it is necessary that we should know all—if we are to avenge her. Nothing can bring her back to life, but we do hope, if there has been foul play, to bring the murderer to justice.” “Amen to that,” said Dorcas fiercely.

Я побежала за чаем, а когда вернулась, миссис Инглторп сказала, что после хорошего крепкого чая наверняка будет чувствовать себя получше.

“And, naming no names, there’s one in this house that none of us could ever abide!

«Не знаю, что и делать, — добавила она. — Скандал между мужем и женой — это всегда позор.

And an ill day it was when first he darkened the threshold.”

Может быть, попробовать все замять…»

Poirot waited for her indignation to subside, and then, resuming his business-like tone, he asked: “Now, as to this quarrel?

Она замолчала, потому что в этот момент в комнату вошла миссис Кавендиш.

What is the first you heard of it?”

— Хозяйка по-прежнему держала этот листок?

“Well, sir, I happened to be going along the hall outside yesterday——”

— Да, сэр.

“What time was that?”

— Как вы думаете, что она собиралась с ним делать?

“I couldn’t say exactly, sir, but it wasn’t tea-time by a long way.

— Право, не знаю, сэр. Возможно, она положила его в свою розовую папку.

Perhaps four o’clock—or it may have been a bit later.

— Что, она обычно хранила там важные бумаги?

Well, sir, as I said, I happened to be passing along, when I heard voices very loud and angry in here.

— Да, каждое утро она спускалась к завтраку с этой папкой и вечером уносила её с собой.

I didn’t exactly mean to listen, but—well, there it is.

— Когда был потерян ключ от папки?

I stopped.

— Вчера, до обеда или сразу после.

The door was shut, but the mistress was speaking very sharp and clear, and I heard what she said quite plainly. ‘

Хозяйка была очень расстроена и просила меня обязательно найти его.

‘You have lied to me, and deceived me,’ she said. I didn’t hear what Mr. Inglethorp replied. He spoke a good bit lower than she did—but she answered: ‘How dare you?

— Но у неё же был дубликат?

I have kept you and clothed you and fed you!

— Да, сэр.

You owe everything to me!

Доркас удивленно уставилась на Пуаро. Пуаро улыбнулся.

And this is how you repay me! By bringing disgrace upon our name!’ Again I didn’t hear what he said, but she went on: ‘Nothing that you can say will make any difference. I see my duty clearly.

— Нечего удивляться, Доркас, это моя работа — знать то, чего не знают другие.

My mind is made up. You need not think that any fear of publicity, or scandal between husband and wife will deter me.’

Вы искали этот ключ? —

Then I thought I heard them coming out, so I went off quickly.”

и Пуаро достал из кармана ключ, который он вынул из замка розовой папки.

“You are sure it was Mr. Inglethorp’s voice you heard?”

Доркас была крайне поражена.

“Oh, yes, sir, whose else’s could it be?”

— Да, сэр! Но где вы его нашли? Я же обыскала весь дом!

“Well, what happened next?” “Later, I came back to the hall; but it was all quiet.

— В том-то и дело, что вчера ключ был совсем не там, где я нашёл его сегодня.

At five o’clock, Mrs. Inglethorp rang the bell and told me to bring her a cup of tea—nothing to eat—to the boudoir.

Ладно, перейдём теперь к другому вопросу. Скажите, имелось ли в гардеробе хозяйки темно-зелёное платье?

She was looking dreadful—so white and upset. ‘Dorcas,’ she says, ‘I’ve had a great shock.’ ‘

Доркас была удивлена неожиданным вопросом.

‘I’m sorry for that, m’m,’ I says. ‘

— Нет, сэр.

‘You’ll feel better after a nice hot cup of tea, m’m.’ She had something in her hand.

— Вы уверены?

I don’t know if it was a letter, or just a piece of paper, but it had writing on it, and she kept staring at it, almost as if she couldn’t believe what was written there.

— Да, сэр, вполне. — А у кого в доме есть зелёное платье? Доркас немного подумала.

She whispered to herself, as though she had forgotten I was there: ‘

— У мисс Цинции есть зелёное вечернее платье. — Темно-зелёное?

‘These few words—and everything’s changed.’

— Нет, сэр, светло-зелёное. — Нет, это не то…

And then she says to me: ‘

И что же, больше ни у кого в доме нет зелёного платья?

‘Never trust a man, Dorcas, they’re not worth it!’

— Насколько я знаю, нет, сэр.

I hurried off, and got her a good strong cup of tea, and she thanked me, and said she’d feel better when she’d drunk it. ‘

По лицу Пуаро нельзя было понять, огорчил его ответ Доркас или, наоборот, обрадовал. — Ладно, оставим это и двинемся дальше.

‘I don’t know what to do,’ she says. ‘Scandal between husband and wife is a dreadful thing, Dorcas. I’d rather hush it up if I could.’ Mrs. Cavendish came in just then, so she didn’t say any more.”

Есть ли у вас основание предполагать, что миссис Инглторп принимала вчера снотворное?

“She still had the letter, or whatever it was, in her hand?”

— Нет, вчера она не принимала, я это точно знаю, сэр.

“Yes, sir.”

— Откуда у вас такая уверенность?

“What would she be likely to do with it afterwards?”

— Потому что снотворное у неё кончилось.

“Well, I don’t know, sir, I expect she would lock it up in that purple case of hers.”

Два дня назад она приняла последний порошок.

“Is that where she usually kept important papers?”

— Вы это точно знаете?

“Yes, sir. She brought it down with her every morning, and took it up every night.”

— Да, сэр.

“When did she lose the key of it?”

— Что же, ситуация проясняется.

“She missed it yesterday at lunch-time, sir, and told me to look carefully for it. She was very much put out about it.”

Кстати, хозяйка не просила вас вчера подписать какую-нибудь бумагу?

“But she had a duplicate key?”

— Подписать бумагу?

“Oh, yes, sir.”

Нет, сэр.

Dorcas was looking very curiously at him and, to tell the truth, so was I. What was all this about a lost key? Poirot smiled.

— Мистер Хастингс утверждает, что, когда он возвратился вчера домой, миссис Инглторп писала какие-то письма.

“Never mind, Dorcas, it is my business to know things.

Может быть, вы знаете, кому они были адресованы? — Не знаю, сэр. Меня здесь вчера вечером не было. Возможно, Анни знает.

Is this the key that was lost?” He drew from his pocket the key that he had found in the lock of the despatch-case upstairs.

Хотя она так небрежно ко всему относится!

Dorcas’s eyes looked as though they would pop out of her head.

Вчера вот даже забыла убрать кофейные чашки.

“That’s it, sir, right enough. But where did you find it?

Стоит мне ненадолго отлучиться, как все в доме начинает идти шиворот навыворот.

I looked everywhere for it.”

Нетерпеливым жестом Пуаро остановил излияния Доркас.

“Ah, but you see it was not in the same place yesterday as it was to-day.

— Пожалуйста, не убирайте ничего, пока я не осмотрю чашки. — Хорошо, сэр. — Когда вы вчера ушли из дома?

Now, to pass to another subject, had your mistress a dark green dress in her wardrobe?”

— Около шести, сэр.

Dorcas was rather startled by the unexpected question.

— Спасибо, Доркас, это все, что я хотел спросить у вас.

“No, sir.”

Он встал и подошёл к окну.

“Are you quite sure?”

— Эти прекрасные клумбы восхищают меня! Сколько у вас, интересно, садовников?

“Oh, yes, sir.”

— Только трое, сэр.

“Has anyone else in the house got a green dress?”

Вот когда-то, до войны, у нас было пять.

Dorcas reflected.

В то время эту усадьбу ещё содержали так, как подобает месту, в котором живут джентльмены.

“Miss Cynthia has a green evening dress.”

Здесь действительно было чем похвалиться, жаль, что вы не приехали к нам тогда.

“Light or dark green?”

А что теперь?..

“A light green, sir; a sort of chiffon, they call it.”

Теперь у нас остались только старый Манинг, мальчишка Вильям и ещё эта новая садовница — ходит, знаете, вся расфуфыренная, — бриджи и все такое.

“Ah, that is not what I want.

Господи, что за времена настали! — Ничего, Доркас, когда-нибудь опять придут старые добрые времена, по крайней мере я надеюсь на это. А теперь пришлите мне, пожалуйста, Анни.

And nobody else has anything green?”

— Да, сэр.

“No, sir—not that I know of.”

Благодарю вас, сэр.

Poirot’s face did not betray a trace of whether he was disappointed or otherwise. He merely remarked:

Я сгорал от любопытства и, как только Доркас вышла, сразу воскликнул:

“Good, we will leave that and pass on.

— Как вы узнали, что миссис Инглторп принимала снотворное?

Have you any reason to believe that your mistress was likely to take a sleeping powder last night?”

И что это за история с ключом и дубликатом?

“Not last night, sir, I know she didn’t.”

— Не все сразу, друг мой.

“Why do you know so positively?”

Что касается снотворного, то взгляните на это… —

“Because the box was empty. She took the last one two days ago, and she didn’t have any more made up.”

и Пуаро показал мне небольшую коробку, в которой обычно продаются порошки.

“You are quite sure of that?”

— Где вы её взяли?

“Positive, sir.”

— В шкафчике над умывальником. Это как раз и был номер шесть.

“Then that is cleared up! By the way, your mistress didn’t ask you to sign any paper yesterday?”

— Думается мне, что это не очень ценная находка, так как последний порошок был принят два дня назад.

“To sign a paper?

— Возможно, однако вам тут ничего не кажется странным?

No, sir.”

Я тщательно осмотрел «номер шесть».

“When Mr. Hastings and Mr. Lawrence came in yesterday evening, they found your mistress busy writing letters.

— Да нет, коробка как коробка. — Взгляните на этикетку. Я старательно прочёл её вслух: «Принимать по назначению врача.

I suppose you can give me no idea to whom these letters were addressed?”

Один порошок перед сном. Миссис Инглторп». Все как полагается!

“I’m afraid I couldn’t, sir.

— Нет, друг мой, полагается ещё имя аптекаря. — Гм, это действительно странно.

I was out in the evening. Perhaps Annie could tell you, though she’s a careless girl.

— Вы видели когда-нибудь, чтобы аптекарь продавал лекарство и не указывал при этом свою фамилию?

Never cleared the coffee-cups away last night.

— Нет. Я был заинтригован, но Пуаро быстро охладил мой пыл, бросив небрежно: — Успокойтесь, этот забавный факт объясняется очень просто.

That’s what happens when I’m not here to look after things.”

Послышались шаги, возвещавшие приход Анни, и я не успел достойно возразить своему другу.

Poirot lifted his hand.

Анни была красивой, рослой девушкой.

“Since they have been left, Dorcas, leave them a little longer, I pray you. I should like to examine them.”

Я сразу заметил в её глазах испуг, смешанный, однако, с каким-то радостным возбуждением.

“Very well, sir.”

Пуаро тотчас приступил к делу.

“What time did you go out last evening?”

— Послал за вами, так как надеялся, что вы что-нибудь знаете о письмах, которые вчера вечером писала миссис Инглторп. Может быть, вы помните, сколько их было и кому они предназначались?

“About six o’clock, sir.”

Немного подумав, Анни сказала:

“Thank you, Dorcas, that is all I have to ask you.”

— Было четыре письма, сэр. Одно для мисс Ховард, Другое для нотариуса Уэллса, а про оставшиеся два я не помню, хотя, одну минуту…

He rose and strolled to the window. “I have been admiring these flower beds.

Да, третье письмо было адресовано Россу в Тэдминстер, он нам поставляет продукты.

How many gardeners are employed here, by the way?”

А вот кому было четвёртое письмо — хоть убейте — не помню.

“Only three now, sir.

— Постарайтесь вспомнить, Анни. Девушка наморщила лоб и попыталась сосредоточиться.

Five, we had, before the war, when it was kept as a gentleman’s place should be.

— Нет, сэр.

I wish you could have seen it then, sir.

Я, кажется, и не успела рассмотреть адрес на последнем письме. — Ладно, не расстраивайтесь.

A fair sight it was. But now there’s only old Manning, and young William, and a new-fashioned woman gardener in breeches and such-like. Ah, these are dreadful times!”

Это не имеет большого значения, — сказал Пуаро, и в его голосе я не заметил ни тени разочарования. —

“The good times will come again, Dorcas. At least, we hope so. Now, will you send Annie to me here?”

Теперь я хочу вас спросить по поводу ковшика с какао, который стоял в комнате миссис Инглторп.

“Yes, sir. Thank you, sir.”

Она пила какао каждый вечер?

“How did you know that Mrs. Inglethorp took sleeping powders?” I asked, in lively curiosity, as Dorcas left the room. “And about the lost key and the duplicate?”

— Да, сэр, какао ей подавалось ежедневно, и хозяйка сама его подогревала ночью, когда хотела пить.

“One thing at a time. As to the sleeping powders, I knew by this.” He suddenly produced a small cardboard box, such as chemists use for powders.

— Это было обычное какао?

“Where did you find it?”

— Да, сэр, обыкновенное — молоко, ложка сахара и две ложки рома.

“In the wash-stand drawer in Mrs. Inglethorp’s bedroom.

— Кто приносил какао в её комнату?

It was Number Six of my catalogue.”

— Я, сэр.

“But I suppose, as the last powder was taken two days ago, it is not of much importance?”

— Всегда?

“Probably not, but do you notice anything that strikes you as peculiar about this box?”

— Да, сэр.

I examined it closely.

— В какое время?

“No, I can’t say that I do.”

— Обычно, когда я поднималась наверх, чтобы задёрнуть шторы.

“Look at the label.”

— Вы брали какао на кухне?

I read the label carefully:

— Нет, сэр. Кухарка заранее делала какао.

“‘One powder to be taken at bedtime, if required. Mrs. Inglethorp.’ No, I see nothing unusual.”

Я ставила какао на столик возле двери и после ужина относила его хозяйке.

“Not the fact that there is no chemist’s name?”

— Вы имеете в виду дверь в левом крыле?

“Ah!”

— Да, сэр.

I exclaimed.

— А столик находится с этой стороны двери или в коридоре, на половине прислуги?

“To be sure, that is odd!”

— С этой стороны, сэр.

“Have you ever known a chemist to send out a box like that, without his printed name?”

— Когда вы вчера поставили какао на столик?

“No, I can’t say that I have.”

— Примерно в четверть восьмого, сэр.

I was becoming quite excited, but Poirot damped my ardour by remarking:

— А когда отнесли его наверх? — Около восьми.

“Yet the explanation is quite simple. So do not intrigue yourself, my friend.”

Миссис Инглторп легла в кровать ещё до того, как я успела задёрнуть все шторы.

An audible creaking proclaimed the approach of Annie, so I had no time to reply.

— Таким образом, с четверти восьмого до восьми чашка стояла на столике возле двери?

Annie was a fine, strapping girl, and was evidently labouring under intense excitement, mingled with a certain ghoulish enjoyment of the tragedy.

— Да, сэр. — Анни сильно покраснела и неожиданно выпалила:

Poirot came to the point at once, with a business-like briskness.

— А если там была соль, то извините — это не моя вина.

“I sent for you, Annie, because I thought you might be able to tell me something about the letters Mrs. Inglethorp wrote last night.

Я никогда не ставлю соль даже рядом с подносом. — С чего вы взяли, что там была соль? — Я видела её на подносе.

How many were there?

— На подносе была рассыпана соль?

And can you tell me any of the names and addresses?”

— Да, сэр, такая крупная, грубого помола.

Annie considered.

Я её не видела, когда забирала поднос с кухни, но когда понесла его наверх, сразу заметила соль и даже хотела вернуться, чтобы кухарка сварила новое какао, но я очень торопилась.

“There were four letters, sir.

Доркас же куда-то ушла.

One was to Miss Howard, and one was to Mr. Wells, the lawyer, and the other two I don’t think I remember, sir—oh, yes, one was to Ross’s, the caterers in Tadminster.

Вот и я решила, что само какао в порядке, а соль попала только на поднос. Поэтому я смахнула её передником и отнесла какао хозяйке.

The other one, I don’t remember.”

С большим трудом мне удалось сдерживать своё волнение:

“Think,” urged Poirot.

ведь сама того не подозревая, Анни сообщила нам ценнейшие сведения.

Annie racked her brains in vain. “I’m sorry, sir, but it’s clean gone.

Хотел бы я на неё посмотреть, если бы она узнала, что «соль грубого помола» была на самом деле стрихнином, одним из самых страшных ядов, известных людям!

I don’t think I can have noticed it.”

Я восхищался самообладанием Пуаро, ну и выдержка у моего друга!

“It does not matter,” said Poirot, not betraying any sign of disappointment.

Я с нетерпением ожидал, какой же будет следующий вопрос, но он разочаровал меня:

“Now I want to ask you about something else. There is a saucepan in Mrs. Inglethorp’s room with some cocoa in it. Did she have that every night?”

«Когда вы зашли в комнату миссис Инглторп, дверь в комнату мисс Цинции была заперта на засов?»

“Yes, sir, it was put in her room every evening, and she warmed it up in the night—whenever she fancied it.”

— Да, сэр, как обычно. Её ведь никогда не открывают. — А дверь в комнату мистера Инглторпа?

“What was it?

Вы уверены, что и она была заперта на засов?

Plain cocoa?”

Анни задумалась.

“Yes, sir, made with milk, with a teaspoonful of sugar, and two teaspoonfuls of rum in it.”

— Не могу точно сказать, сэр.

“Who took it to her room?” “I did, sir.”

Она была заперта, но на засов или на ключ — этого я не помню.

“Always?” “Yes, sir.” “At what time?”

— Когда вы вышли из комнаты, миссис Инглторп закрыла дверь на засов?

“When I went to draw the curtains, as a rule, sir.”

— Нет, сэр, но потом, наверное, закрыла, — обычно на ночь она запирала дверь в коридор.

“Did you bring it straight up from the kitchen then?”

— Когда вы вчера убирали комнату, на ковре было большое восковое пятно?

“No, sir, you see there’s not much room on the gas stove, so cook used to make it early, before putting the vegetables on for supper.

— Нет, сэр.

Then I used to bring it up, and put it on the table by the swing door, and take it into her room later.”

Да в комнате и не было никаких свечей, миссис Инглторп пользовалась лампой.

“The swing door is in the left wing, is it not?”

— Вы хотите сказать, что, если бы на полу было большое восковое пятно, вы бы его обязательно заметили?

“Yes, sir.”

— Да, сэр.

“And the table, is it on this side of the door, or on the farther—servants’ side?”

Я бы непременно его удалила, прогладив горячим утюгом через промокательную бумагу.

“It’s this side, sir.”

— Затем Пуаро задал Анни тот же вопрос, что и Доркас:

“What time did you bring it up last night?”

«У вашей хозяйки имелось зелёное платье?»

“About quarter-past seven, I should say, sir.”

— Нет, сэр.

“And when did you take it into Mrs. Inglethorp’s room?”

— Может быть, какая-нибудь накидка, или плащ, или э-э… как это у вас называется…

“When I went to shut up, sir.

куртка?

About eight o’clock.

— Нет, сэр.

Mrs. Inglethorp came up to bed before I’d finished.”

Ничего зелёного у неё не было.

“Then, between seven-fifteen and eight o’clock, the cocoa was standing on the table in the left wing?”

— А у кого из обитателей дома было?

“Yes, sir.” Annie had been growing redder and redder in the face, and now she blurted out unexpectedly:

— Ни у кого, сэр, — ответила Анни, немного подумав.

“And if there was salt in it, sir, it wasn’t me.

— Вы уверены в этом? — Да, вполне, сэр.

I never took the salt near it.”

— Хорошо.

“What makes you think there was salt in it?” asked Poirot.

Это все, что я хотел узнать.

“Seeing it on the tray, sir.”

Весьма вам признателен.

“You saw some salt on the tray?”

Анни поклонилась и с каким-то странным нервным смешком вышла из комнаты.

“Yes. Coarse kitchen salt, it looked.

Моё ликование вырвалось наконец наружу:

I never noticed it when I took the tray up, but when I came to take it into the mistress’s room I saw it at once, and I suppose I ought to have taken it down again, and asked cook to make some fresh.

— Пуаро, поздравляю! Это меняет все дело! — Что вы имеете в виду, Хастингс? — Как это — что? То, что яд был не в кофе, а в какао!

But I was in a hurry, because Dorcas was out, and I thought maybe the cocoa itself was all right, and the salt had only gone on the tray.

Теперь ясно, почему яд подействовал так поздно: ведь миссис Инглторп пила какао уже под утро.

So I dusted it off with my apron, and took it in.”

— Итак, Хастингс, вы считаете, что в какао — будьте внимательны! —

I had the utmost difficulty in controlling my excitement.

в какао содержался стрихнин? — Без сомнения?

Unknown to herself, Annie had provided us with an important piece of evidence. How she would have gaped if she had realized that her “coarse kitchen salt” was strychnine, one of the most deadly poisons known to mankind.

Что же, по-вашему, если не стрихнин, было рассыпано на подносе?

I marvelled at Poirot’s calm.

— Это могла быть обычная соль, — спокойно ответил Пуаро.

His self-control was astonishing.

Я пожал плечами.

I awaited his next question with impatience, but it disappointed me.

Когда Пуаро говорил в таком тоне, спорить с ним было бесполезно.

“When you went into Mrs. Inglethorp’s room, was the door leading into Miss Cynthia’s room bolted?”

Уже не в первый раз я подумал о том, что мой друг, увы, стареет.

“Oh! Yes, sir; it always was. It had never been opened.”

Какое счастье, что рядом с ним находился человек, способный трезво оценить факты!

“And the door into Mr. Inglethorp’s room? Did you notice if that was bolted too?”

Пуаро лукаво взглянул на меня.

Annie hesitated.

— Хастингс, вы считаете, что я не прав?

“I couldn’t rightly say, sir; it was shut but I couldn’t say whether it was bolted or not.”

— Дорогой Пуаро, — сказал я довольно холодно, — не мне вас учить.

“When you finally left the room, did Mrs. Inglethorp bolt the door after you?”

Вы имеете право думать все, что вам угодно.

“No, sir, not then, but I expect she did later. She usually did lock it at night. The door into the passage, that is.”

Равно как и я.

“Did you notice any candle grease on the floor when you did the room yesterday?”

— Прекрасно сказано, Хастингс! —

“Candle grease? Oh, no, sir. Mrs. Inglethorp didn’t have a candle, only a reading-lamp.”

воскликнул Пуаро, вставая. —

“Then, if there had been a large patch of candle grease on the floor, you think you would have been sure to have seen it?”

В этой комнате нам делать больше нечего. Кстати, чьё это бюро в углу?

“Yes, sir, and I would have taken it out with a piece of blotting-paper and a hot iron.”

— Мистера Инглторпа. — Ах, вот как! — Он подёргал верхнюю крышку. — Закрыто. Может быть, подойдёт какой-нибудь ключ из связки?

Then Poirot repeated the question he had put to Dorcas:

После нескольких безуспешных попыток открыть бюро Пуаро торжествующе воскликнул:

“Did your mistress ever have a green dress?”

— Подходит! Этот ключ, конечно, не отсюда, но он все-таки подходит.

“No, sir.”

Крышка легко скользнула вверх, но Пуаро, бегло взглянув на аккуратные стопки бумаг, сразу закрыл бюро и задумчиво пробормотал:

“Nor a mantle, nor a cape, nor a—how do you call it?—a sports coat?”

— А он любит порядок, этот мистер Инглторп.

“Not green, sir.”

Я знал, что в устах Пуаро это был самый большой комплимент. «Он даже не посмотрел бумаги, — подумал я. — Да, это, безусловно, старость». Следующие слова Пуаро только подтвердили мои грустные мысли:

“Nor anyone else in the house?”

— В бюро не было почтовых марок, но они могли там быть.

Annie reflected.

Как вы думаете, друг мой, они же могли там быть, правда? — Он ещё раз обвёл глазами будуар:

“No, sir.”

— Больше здесь делать нечего.

“You are sure of that?”

Да, немного нам дала эта комната.

“Quite sure.”

Только вот это. — Он вынул из кармана смятый конверт и протянул его мне.

“ Bien!

Это был довольно странный документ.

That is all I want to know.

Старый грязный конверт, на котором были криво нацарапаны несколько слов.

Thank you very much.”

Вот как он выглядел:

With a nervous giggle, Annie took herself creakingly out of the room.

— Где вы это нашли? — спросил я, сгорая от любопытства.

My pent-up excitement burst forth.

— В корзине для бумаг.

“Poirot,” I cried, “I congratulate you!

Вы узнаете почерк?

This is a great discovery.”

— Да, это рука миссис Инглторп.

“What is a great discovery?”

Но что все это значит?

“Why, that it was the cocoa and not the coffee that was poisoned. That explains everything!

— Пока точно не знаю, но у меня есть одно предположение.

Of course it did not take effect until the early morning, since the cocoa was only drunk in the middle of the night.”

Неожиданно мне в голову пришло оригинальное объяснение — а вдруг миссис Инглторп была не в своём уме?

“So you think that the cocoa—mark well what I say, Hastings, the cocoa —contained strychnine?”

Вдруг её преследовали фантастические видения и она верила, что её близкие или даже она сама обладают возможностью общаться с потусторонним миром?

“Of course! That salt on the tray, what else could it have been?”

А если это так, то вполне можно допустить, что она могла добровольно уйти из этого мира.

“It might have been salt,” replied Poirot placidly.

Слова Пуаро прервали ход моих мыслей.

I shrugged my shoulders. If he was going to take the matter that way, it was no good arguing with him.

Как раз в тот момент, когда я уже собирался поделиться с ним своей догадкой, он сказал:

The idea crossed my mind, not for the first time, that poor old Poirot was growing old.

— Пойдёмте, друг мой, надо осмотреть кофейные чашки.

Privately I thought it lucky that he had associated with him someone of a more receptive type of mind.

— Господи, Пуаро, на что они нам сдались, если установлено, что яд был подмешан в какао?

Poirot was surveying me with quietly twinkling eyes.

— Ох уже это злополучное какао!

“You are not pleased with me, mon ami? ”

Он рассмеялся и шутливо воздел руки к небу.

“My dear Poirot,” I said coldly, “it is not for me to dictate to you.

Раньше я не замечал за моим другом склонности к подобному фиглярству.

You have a right to your own opinion, just as I have to mine.”

— Раз миссис Инглторп взяла свой кофе наверх, — сказал я раздраженно, — то непонятно, что вы ожидаете найти в этих чашках?

“A most admirable sentiment,” remarked Poirot, rising briskly to his feet.

Может быть, пакетик стрихнина, услужливо оставленный на подносе.

“Now I have finished with this room.

— Полноте, друг мой. Не надо дуться.

By the way, whose is the smaller desk in the corner?”

Дайте мне удовлетворить моё любопытство и посмотреть кофейные чашки, а я обязуюсь впредь уважать ваши интересы, связанные с какао.

“Mr. Inglethorp’s.”

По рукам?

“Ah!” He tried the roll top tentatively. “Locked. But perhaps one of Mrs. Inglethorp’s keys would open it.”

Все это прозвучало в устах Пуаро настолько забавно, что я невольно рассмеялся.

He tried several, twisting and turning them with a practiced hand, and finally uttering an ejaculation of satisfaction.

Мы направились в гостиную, где на подносе увидели неубранные вчерашние чашки.

Voilà! It is not the key, but it will open it at a pinch.” He slid back the roll top, and ran a rapid eye over the neatly filed papers. To my surprise, he did not examine them, merely remarking approvingly as he relocked the desk: “Decidedly, he is a man of method, this Mr. Inglethorp!”

Пуаро попросил меня подробно описать, что происходило накануне в этой комнате, и педантично проверил местоположение всех чашек.

A “man of method” was, in Poirot’s estimation, the highest praise that could be bestowed on any individual.

— Значит, миссис Кавендиш стояла около подноса и разливала. Так.

I felt that my friend was not what he had been as he rambled on disconnectedly:

Потом она подошла к окну и села рядом с мадемуазель Цинцией.

“There were no stamps in his desk, but there might have been, eh, mon ami?

Так. Вот эти три чашки. А из той чашки на камине, должно быть, пил мистер Лоуренс Кавендиш. Там даже ещё остался кофе. А чья чашка стоит на подносе?

There might have been?

— Джона Кавендиша.

Yes”—his eyes wandered round the room—“this boudoir has nothing more to tell us.

Я видел, как он её сюда поставил. — Хорошо. Вот все пять чашек, а где же чашка мистера Инглторпа?

It did not yield much.

— Он не пил кофе.

Only this.”

— В таком случае кое-что становится понятным.

He pulled a crumpled envelope out of his pocket, and tossed it over to me.

Одну минутку, Хастингс, — и он аккуратно налил из каждой чашки по несколько капель в пробирки.

It was rather a curious document.

Выражение его лица было несколько странным:

A plain, dirty looking old envelope with a few words scrawled across it, apparently at random.

с одной стороны, мой друг освободился от каких-то подозрений, а с другой — был явно чем-то озадачен.

The following is a facsimile of it.

— Да, да именно так, — наконец произнёс Пуаро, — безусловно, я ошибался, да, все именно так и происходило… Однако это весьма забавно… Ладно, разберёмся.

[Illustration]

И в одно мгновение он словно выбросил из головы все, что его смущало.

A “man of method” was, in Poirot’s estimation, the highest praise that could be bestowed on any individual.

— Да, я вам сочувствую, мистер Кавендиш, ситуация не из приятных. Но все-таки я хочу задать один вопрос.

I felt that my friend was not what he had been as he rambled on disconnectedly:

Мистер Инглторп объяснил своё решение остаться ночевать в деревне тем, что забыл ключ от входной двери, не так ли?

“There were no stamps in his desk, but there might have been, eh, mon ami?

— Да. — Надеюсь, вы проверили, что он действительно забыл его? — Н-нет… мне это не пришло в голову.

There might have been?

Ключ обычно лежит в шкафчике в холле.

Yes”—his eyes wandered round the room—“this boudoir has nothing more to tell us.

Сейчас я сбегаю и посмотрю, на месте ли он. Пуаро взял его за руку и улыбнулся.

It did not yield much. Only this.”

— Поздно, сейчас ключ наверняка там.

He pulled a crumpled envelope out of his pocket, and tossed it over to me.

Даже если у мистера Инглторпа и был с собой ключ, я уверен, что он уже положил его на место.

It was rather a curious document.

— Вы так думаете…

A plain, dirty looking old envelope with a few words scrawled across it, apparently at random. The following is a facsimile of it.

— Я ничего не думаю, просто если бы кто-то до его прихода потрудился проверить, что ключ действительно на месте, это было бы сильным аргументом в пользу мистера Инглторпа.

[Illustration]

Вот и все.

“Yes, sir, it was put in her room every evening, and she warmed it up in the night—whenever she fancied it.”

— Да, сэр. Какао подавали в её комнату каждый вечер, и миссис Инглторп сама разогревала его ночью… когда ей хотелось.

“What was it?

— Что в нем было?

Plain cocoa?”

Только какао?

“Yes, sir, made with milk, with a teaspoonful of sugar, and two teaspoonfuls of rum in it.”

— Да, сэр, с молоком, чайной ложкой сахара и двумя чайными ложками рома.

“Who took it to her room?”

— Кто приносил какао в комнату миссис Инглторп?

— Я, сэр.

— Всегда?

— Да, сэр.

— В какое время?

“When I went to draw the curtains, as a rule, sir.”

— Обычно когда приходила задёргивать шторы, сэр.

“Did you bring it straight up from the kitchen then?”

— Вы приносили его прямо с кухни?

“No, sir, you see there’s not much room on the gas stove, so cook used to make it early, before putting the vegetables on for supper.

— Нет, сэр. Видите ли, на газовой плите не так много места, поэтому кухарка обычно готовила какао заранее, перед тем как поставить овощи на ужин.

Then I used to bring it up, and put it on the table by the swing door, and take it into her room later.”

Я приносила какао наверх, ставила на столик возле вращающейся двери и вносила в её комнату позже.

“The swing door is in the left wing, is it not?”

— Вращающаяся дверь находится в левом крыле, не так ли?

“Yes, sir.”

— Да, сэр.

“And the table, is it on this side of the door, or on the farther—servants’ side?”

— А столик находится по эту сторону двери или на стороне прислуги?

“It’s this side, sir.”

— По эту сторону, сэр.

“What time did you bring it up last night?”

— В какое время вы принесли какао вчера?

“About quarter-past seven, I should say, sir.”

— По-моему, сэр, в четверть восьмого.

“And when did you take it into Mrs. Inglethorp’s room?”

— И когда внесли его в комнату миссис Инглторп?

“When I went to shut up, sir.

— Когда пошла задвигать шторы, сэр.

About eight o’clock.

Около восьми часов.

Mrs. Inglethorp came up to bed before I’d finished.”

Миссис Инглторп поднялась наверх, в спальню, прежде чем я кончила.

“Then, between seven-fifteen and eight o’clock, the cocoa was standing on the table in the left wing?”

— Значит, между семью пятнадцатью и восемью часами какао стояло на столике в левом крыле?

“Yes, sir.”

— Да, сэр. —

Annie had been growing redder and redder in the face, and now she blurted out unexpectedly:

Анни краснела все больше и больше, и наконец у неё неожиданно вырвалось: —

“And if there was salt in it, sir, it wasn’t me.

И если в нем оказалась соль, это не моя вина, сэр!

I never took the salt near it.”

Соли я и близко к какао не подносила!

“What makes you think there was salt in it?”

— Почему вы думаете, что в какао была соль? —

asked Poirot.

спросил Пуаро.

“Seeing it on the tray, sir.”

— Я увидела её на подносе, сэр.

“You saw some salt on the tray?”

— Вы видели соль на подносе?

“Yes. Coarse kitchen salt, it looked.

— Да. Похоже, это была крупная кухонная соль.

Я не заметила её, когда принесла поднос, но когда пришла, чтобы отнести его в комнату хозяйки, то сразу заметила эту соль.

But I was in a hurry, because Dorcas was out, and I thought maybe the cocoa itself was all right, and the salt had only gone on the tray.

Наверное, нужно было отнести какао обратно и попросить кухарку приготовить свежее, но я торопилась, потому что Доркас ушла, и подумала, что, может, с какао все в порядке, а соль просто как-то попала на поднос.

So I dusted it off with my apron, and took it in.”

Так что я вытёрла поднос фартуком и внесла какао в комнату.

I had the utmost difficulty in controlling my excitement.

Я с огромным трудом сдерживал волнение.

Unknown to herself, Annie had provided us with an important piece of evidence.

Сама того не зная, Анни сообщила нам очень важную улику.

How she would have gaped if she had realized that her “coarse kitchen salt” was strychnine, one of the most deadly poisons known to mankind.

Как бы она удивилась, если бы поняла, что «крупная кухонная соль» была стрихнином, одним из страшнейших ядов, известных человечеству.

I marvelled at Poirot’s calm.

Меня поразило спокойствие Пуаро.

His self-control was astonishing.

Его самоконтроль был поразительным.

I awaited his next question with impatience, but it disappointed me.

Я с нетерпением ждал следующего вопроса, однако он меня разочаровал.

“When you went into Mrs. Inglethorp’s room, was the door leading into Miss Cynthia’s room bolted?”

— Когда вы вошли в комнату миссис Инглторп, дверь, ведущая в комнату мисс Цинтии, была заперта на засов?

“Oh!

— О да, сэр!

Yes, sir; it always was.

Она всегда заперта.

It had never been opened.”

Её никогда не открывали.

“And the door into Mr. Inglethorp’s room?

— А дверь в комнату мистера Инглторпа?

Did you notice if that was bolted too?”

Вы не заметили, была ли она заперта на засов?

Annie hesitated.

Анни заколебалась:

“I couldn’t rightly say, sir; it was shut but I couldn’t say whether it was bolted or not.”

— Не могу сказать точно, сэр. Она была закрыта, но заперта ли на засов, не знаю.

“When you finally left the room, did Mrs. Inglethorp bolt the door after you?”

— Когда вы ушли наконец из комнаты, закрыла ли миссис Инглторп за вами дверь на засов?

“No, sir, not then, but I expect she did later.

— Нет, сэр, не тогда, но думаю, сделала это позже.

She usually did lock it at night.

Она всегда запирала её на ночь.

The door into the passage, that is.”

Я хочу сказать, запирала дверь в коридор.

“Did you notice any candle grease on the floor when you did the room yesterday?”

— Вчера, убирая комнату, вы не заметили стеаринового пятна по полу?

“Candle grease?

— Пятно стеарина?

Oh, no, sir.

О нет, сэр.

Mrs. Inglethorp didn’t have a candle, only a reading-lamp.”

У миссис Инглторп не было свечи, только настольная лампа.

“Then, if there had been a large patch of candle grease on the floor, you think you would have been sure to have seen it?”

— В таком случае, если бы на полу было большое стеариновое пятно от свечи, полагаю, вы его обязательно заметили бы?

“Yes, sir, and I would have taken it out with a piece of blotting-paper and a hot iron.”

— Да, сэр, и убрала бы с помощью куска промокательной бумаги и горячего утюга.

Then Poirot repeated the question he had put to Dorcas:

Затем Пуаро повторил вопрос, который уже задавал Доркас:

“Did your mistress ever have a green dress?”

— У вашей госпожи было зелёное платье?

“No, sir.”

— Нет, сэр.

“Nor a mantle, nor a cape, nor a—how do you call it?—a sports coat?”

— Ни накидки, ни пелерины, ни — как это называется — спортивного пальто?

“Not green, sir.”

— Не зелёного цвета, сэр.

“Nor anyone else in the house?”

— И ни у кого другого в доме?

Annie reflected.

Анни задумалась.

“No, sir.”

— Нет, сэр.

“You are sure of that?”

— Вы в этом уверены?

“Quite sure.”

— Вполне уверена.

“ Bien! That is all I want to know.

— Bien! Это все, что я хотел знать.

Thank you very much.”

Большое спасибо.

With a nervous giggle, Annie took herself creakingly out of the room.

С нервным смешком, скрипя на каждом шагу башмаками, Анни вышла из комнаты.

My pent-up excitement burst forth.

Моё с трудом сдерживаемое возбуждение вырвалось наружу.

“Poirot,” I cried, “I congratulate you!

— Пуаро! — закричал я. — Поздравляю вас!

This is a great discovery.”

Это великое открытие.

“What is a great discovery?”

— Что именно?

“Why, that it was the cocoa and not the coffee that was poisoned.

— То, что не кофе, а какао было отравлено.

That explains everything!

Это все объясняет!

Of course it did not take effect until the early morning, since the cocoa was only drunk in the middle of the night.”

Конечно, яд не подействовал до раннего утра, потому что какао было выпито лишь посреди ночи.

“So you think that the cocoa—mark well what I say, Hastings, the cocoa —contained strychnine?”

— Значит, вы полагаете, что именно какао (хорошо запомните мои слова, Гастингс, именно какао!) содержало стрихнин?

“Of course!

— Разумеется!

That salt on the tray, what else could it have been?”

Соль на подносе… Что это ещё могло быть?

“It might have been salt,” replied Poirot placidly.

— Это могла быть соль, — спокойно ответил Пуаро.

I shrugged my shoulders.

Я пожал плечами.

If he was going to take the matter that way, it was no good arguing with him.

Не было никакого смысла с ним спорить, если он был склонен воспринимать это таким образом.

The idea crossed my mind, not for the first time, that poor old Poirot was growing old. Privately I thought it lucky that he had associated with him someone of a more receptive type of mind.

У меня (уже не впервые) мелькнула мысль, что бедняга Пуаро постарел, и я подумал, как важно, что он общается с человеком, мышление которого более восприимчиво.

Poirot was surveying me with quietly twinkling eyes.

Пуаро спокойно смотрел на меня; в глазах у него светились искорки.

“You are not pleased with me, mon ami? ”

— Вы недовольны мною, mon ami?

“My dear Poirot,” I said coldly, “it is not for me to dictate to you.

— Мой дорогой Пуаро, — холодно произнёс я. — Мне не подобает вам диктовать.

You have a right to your own opinion, just as I have to mine.”

Вы имеете право на свою точку зрения, так же как и я — на мою.

“A most admirable sentiment,” remarked Poirot, rising briskly to his feet.

— В высшей степени справедливое замечание, — улыбнулся Пуаро, быстро поднимаясь на ноги. —

“Now I have finished with this room.

Я покончил с этой комнатой.